- Уверена, это твоё любимое место в доме, - сказала Ева подошедшей к ней Изабелле, и не дав ей раскрыть рот, добавила, - Только не говори мне, что оно бабушкино!

- Нет, - с легкой грустью улыбнулась Изабелла, - но когда-то оно было маминым.

Ева подвинула ноги, чтобы девушка смогла присесть рядом – никто из них даже не заметил, что Виктория следом за ними не пришла.

            - Ты что-нибудь знаешь о маме? – спросила Ева.

            - Только то, что рассказывали её родители, а еще что я очень на неё похожа, - ответила Изабелла, - С ней запрещено общаться. Она там в Замке Кер что-то вроде заключенной.

            - Она совершила какое-то преступление? – ужаснулась Ева.

            - Да, но никто не знает какое, - тихо сказала Белка, - В нашей судебной системе нет публичных процессов, приговор оглашают только лично осужденному, поэтому мы не знаем точно в чём она виновата. Я знаю только, что это как-то было связано со мной.

            - Может твой отец тоже был каким-нибудь Богом? А у вас такие строгие правила – поди с Богами-то нельзя! – улыбнулась Ева.

            - Дурында! – шлепнула её Изабелла, - Ладно, пойду я убирать со стола. Могу предложить тебе какую-нибудь книжку.

            - Какую книжку! Я и без книжки-то почти сплю, - возразила Ева, - Пошли, помогу тебе!

Входя в кухню с грязными тарелками в руках, девушки неожиданно обнаружили там Викторию.

            - Не хотела тебя озадачивать, - сказала Вики, поворачиваясь к ним от окна с кружкой в руках, - Налила себе кофе сама. Ты и так из-за нас сегодня весь день на кухне.

            - Молодец! – искренне похвалила ей Изабелла, - Всё нашла? Кофе, сахар, сливки?

            - Да, не нашла только кофеварку, - улыбнулась гостья в ответ.

            - С кофеваркой – да, засада. Её нет.

            - Ну, тогда я тоже налью себе кофе сама, - решительно сказала Ева и тут же растерялась где на этой старинной кухне могут стоять чашки.

            - Ну, за тобой я так и быть поухаживаю, - покачала головой Изабелла, а Вики снова отвернулась к окну.

            - Тогда я за оставшейся посудой! – ответила Ева.

            - Прости мне мою навязчивость, - начала разговор Вики, когда кофе уже был выпит, посуда вымыта и столовая сияла первозданной чистотой и порядком – её хотелось закрыть и повесить на дверь табличку «Вход только для персонала», а девушки всё сидели в кухне.

            - Но откуда ты знаешь, что твой Феликс Украденный у смерти?

Ева уже и забыла об их первой с Дэном ссоре и только сейчас поняла, что она помогла ей избежать ответа на очень неудобный для неё вопрос. Евин мозг мучительно пытался найти выход из это затруднительного положения.

            - Жаль, что у вашей Лулу нет ответов на все эти вопросы, - искала она способ докричаться до Бази, - Как вы говорили звали её всезнающего предшественника? Баз? То есть Бази?

            - У нашей Лулу нет ответов на все, что касается существования алисангов, - ответила ничего не подозревающая Изабелла, - а Бази – это была объединенная память всех наших предков.

            - Ты снова пытаешься уйти от ответа? – проигнорировала их обоих Виктория.

            - Нет, как раз наоборот, просто пытаюсь начать издалека, - попыталась улыбнуться Ева, - Про Лулу. Про Бази!

            - Я здесь, здесь! Спокойно! Только не вздумай им рассказывать про меня! Я – твое тайное оружие! – наконец услышала она в своей голове знакомый голос и обрадовалась , как никогда .

Его появление принесло и привычную уже боль в висках, но она лишь слегка сморщилась.

            - Что касается Феликса - всё сложно, - продолжала нести всякий пустопорожний вздор Ева.

            - Теперь ты решила заговорить статусами В Контакте? – снова не поддалась на её запудривание мозгов Вики.

            - Феликс не любит говорить о своем рождении, потому что это был не самый приятный момент в его жизни… - забубнил Баз как суфлер .

            Ева старательно повторяла – ей некогда было даже перестраивать местами корявые фразы – она понятия не имела что он скажет дальше.

            - Он родился недоношенным, совсем крошечным и почти без признаков жизни. Акушерка пыталась его реанимировать, в какой-то момент он даже шевельнулся, но так и не закричал. Его матери не дали его даже подержать, сухо посочувствовали, и ребенка унесли. Ребенок был маленький и роды были легкие, но жив твой ребенок или мертв - врачи обязаны тебя наблюдать еще какое-то время, прежде чем выписать. Только никто не заботился о том, чтобы предоставить таким несчастным матерям отдельную палату – вместе с остальными роженицами её поместили в общую палату, заставили сцеживаться, чтобы не заработать мастит, и ей невольно приходилось смотреть на их пухлощеких младенцев и слушать их сюсюканья и восторги.

            Она не могла этого видеть и на время кормления ушла в единственное безлюдное место во всём роддоме – в туалет. Окно в туалете было закрашено краской, но кто-то уже проковырял в ней небольшой пятачок. В него-то и смотрела мать Феликса как узник на волю, пытаясь сдерживать слезы, когда услышала шуршание. Она подумала, что это мыши и невольно пошла на звук к мусорному ведру под раковиной. Рядом с ведром лежал плотный черный мусорный пакет и звук шел из него. Трудно сказать, что заставило её заглянуть в этот мешок, но она это сделала – в нем лежал крошечный сморщенный синий младенец, и кряхтел, махая ручками. Они приготовили её сына выкинуть вместе с мусором. Она не могла и не хотела этого понимать. Она засунула младенца за пазуху и прямо так в больничном халате и тапочках с ним сбежала. Его отец так разозлился, что не хотел знать ничего ни о больницах, ни о государственных врачах. Был зол он и на алисангов – к ребенку не явились ни Ангел Жизни, ни Ангел Смерти. Феликса осмотрел один знакомый отца – старенький доктор и сказал, что тот не мог плакать, потому что у него недоразвиты легкие. Он не сказал где взял детский инкубатор, да, никто и не спрашивал. Феликса продержали в нем почти два месяца, и он всё-таки выжил, хоть плакать по-настоящему так и не научился.

Ева перевела дух, надеясь, что это всё.

            - Так он, получается, неучтенный алисанг? Совсем как ты? – первой пришла в себя Изабелла, - Откуда же он знает, что он – кер?

            - А он кер? – удивилась Виктория.

            - Но ты не поверишь, - сказала Изабелла Виктории и вышла, - Я сейчас!

И Ева знала куда она пошла – за журналом.

            - Смотри, - она шлепнула журнал на стол перед изумленной девушкой.

Глаза Вики ожидаемо тоже поползли на лоб:

            - Блондин с голубыми глазами? Кер?

            - Они аметистовые. – уточнила Ева, - Очень необычный цвет.

            - Я стесняюсь спросить – это его дебют в рекламном бизнесе? – спросила Вики, не отрывая глаз от фотографии.

            - Издеваешься? Он с 15 лет профессиональная модель. А ему уже 28, - пояснила Ева и достала телефон, - Жалко у меня экран телефона маленький.

            - Один момент, - сказала Изабелла и снова убежала.

Она вернулась с современным небольшим ноутбуком и торжественно поставила его на кухонный стол.

            - Так у вас всё не так плохо, как я думала, - пошутила Ева, пока он загружался.

            - Это мне отец Арсения его подарил, - скромно потупилась девушка, - Я же как-никак его ассистентка.

            - Набирай – Феликс Ранк, - подсказала Ева, - и страница моментально запестрела фотографиями и многочисленными ссылками.

            - Фигасе! – щелкала мышью Виктория, - Один из самых высокооплачиваемых мужских моделей мира?

            - Господи, а баб-то сколько вокруг него крутится! – поддержала Изабелла, - Я почему-то думала, что он голубой.